Путін – складна дитина з атомною бомбою

Мовою оригіналу

Текст писался по заказу одного западного издания, – этим объясняются некоторые банальности и повторы внутри. Был отклонен как чересчур художественный (впервые сталкиваюсь со столь лестной формулировкой отказа).

Прочитайте – потом сверим наблюдения. Очень хотел бы оказаться неправым в своем взгляде на вещи.))

Если вычесть из Путина военный и газовый шантаж, Путина не будет во внешнеполитической природе. Поэтому он продолжит повышать ставки и играть на нервах. Ничего личного, strictly business.

Бизнес, увы, вполне успешный: два десятилетия внутреннего всевластия и несколько безнаказанно совершенных аннексий, интервенций и политических убийств не на шутку укрепили самоощущение хозяина Кремля. Ему кажется, что он схватил бога за бороду, и надо признать: Запад помог ему почувствовать силу. Двусмысленная миссия Саркози после южноосетинской аннексии 2008 года, стыдливо забытый миром (во время уже крымской аннексии) Будапештский меморандум – все это и аукается западному миру сегодня.

Ни о какой единой политике в отношении России речи не идет: Штаты до последнего времени были заняты Китаем, а Европа собой; ее элиту Путин основательно коррумпировал (чего стоит бывший канцлер Германии в руководстве «Газпрома»)… Западные экономические санкции, ударяя по экономике России, никак не угрожали ее элите (русский список «Форбс» только увеличился за эти годы), а загонять Путина в угол персональными санкциями Запад, по всей видимости, побаивался…

Последние недели, кажется, свидетельствуют о том, что США навели бинокль на резкость и рассмотрели-таки Россию как системную угрозу. Поставки в Украину летального оружия – в ответ на ультиматум – вроде бы должны заставить Кремль охолонуть, но увы, для понимания путинской логики сегодня, как мне кажется, необходимы не столько политологи, сколько психиатры…

Хозяин нашей политической тундры, как трудный ребенок, много лет делал гадости, чтобы на него обратили внимание. Выброшенный вон из приличного общества после крымской авантюры и агрессии на Донбассе, он силком вернулся в повестку и много лет безнаказанно «рулил». Так рулит на перемене пубертатный детина-второгодник, чье физическое развитие опередило интеллектуальное. Детине невдомек, что лузер в этом коридоре – не очкарик, которого он мучает, а он сам: это выяснится на более длительной жизненной дистанции. А до тех пор он в полном порядке, и ему, конечно, страшно в кайф, когда все эти «училки» из мировой элиты суетятся вокруг, нервничают и о чем-то его просят…

Предупредить Путина о долгоиграющих последствиях такой политики по-прежнему некому: глава России давно живет в ментальной изоляции. По всей видимости, он не пользуется интернетом и питается информацией из специальных папок, которые кладут перед ним специальные люди, озабоченные, главным образом, именно тем, чтобы всевластный Путин не вышел из-под их влияния.

В это их желание, как знак инь в знак ян, входит давний страх самого Путина оказаться лицом к лицу с реальностью – той реальностью, где он не мессия-царь, посланный богом для спасения России и посрамления Запада, а потенциальный фигурант нескольких уголовных дел по особо тяжелым статьям.

Он не хочет видеть в зеркале уголовника – он хочет видеть мессию, и его можно понять. Он не может не знать об исторических аналогах (некоторые случились на его глазах), но как еврей из старого анекдота, почему-то полагает, что в час икс кругом будет суббота, а у него четверг. Что поражение, которым всегда заканчивается для авантюристов их противостояние миру, минует его персонально…

Многократное повторенное слово имеет свойство намагничивать реальность, и похоже, Путин сам давно поверил в победительные мифы собственной пропаганды. Так что его оппоненты сегодня имеют дело с самоощущением неадекватным, но цельным и гармоничным, и если бы этот персонаж не был хозяином ядерного арсенала, ситуацию можно было бы счесть даже забавной.

Но это последнее обстоятельство и заставляет Запад гадать: имеет ли он дело с хамским блефом или оппонент действительно сошел с ума и готов пустить мир под откос ради своих имперских фантомных болей?

У меня нет ответа на этот вопрос. Точнее – вначале-то это точно был блеф, но военная риторика тоже обладает свойством самосбывания: блефующий входит во вкус, и однажды ему и впрямь может почудиться, что на руках одни джокеры, и пришла пора вскрыться…

Кроме того, логика рэкета требует время от времени подтверждать реальность угрозы, иначе это не работает, и ритуальные танцы с оружием могут однажды зайти за красную черту вопреки любому расчету. Как сказано у Бабеля, «пристав сказал: самолюбие мне дороже…»

Оттого-то не слишком успокаивают общие соображения о том, что большая война не выгодна никому. Ну да, не выгодна. Так и в конце тридцатых годов прошлого века никто не стремился к пейзажу конца сороковых. Все решали текущие политические задачи, каждый свою: набирали политические очки, ущемляли оппонентов, укрепляли власть, возвращали утраченные земли, предавали слабых и договоривались с сильными, полагая, что этим сохраняют мир… А дальше получилось, как получилось.

Эти аналогии давно стали банальностью, но как предупреждал Бернард Шоу, единственный урок, который можно извлечь из истории, заключается в том, что люди не извлекают из истории никаких уроков…