Власть может положиться только на милицию и на «титушек»

«18.12.2010 г. меня задержали в г. Харькове. Вместе со мной задержали Голуба и Иванко. Привезли в райотдел … и стали в форме ультиматума предлагать сознаться в преступлениях (кражах), совершенных на территории Харькова. После отказа мне связали ноги скотчем… и стали пытать электрическим током, пристегнув к ушам клеммы, перекрыли дыхание, сжимали при этом половые органы…отливали водой и опять продолжали пытать… Также клеммы подсоединили к половым органам и включили ток… меня вынесли в туалет и мочеиспражнялись мне на голову…» Это строки из обращения Сергея Литвина, заключенного Харьковского СИЗО. Сергея Литвина уже нет в живых – не выдержав пыток, он дважды пытался перерезать себе горло, и 13 мая 2010 он разорвал наложенные на перерезанное горло швы, спасти его не удалось… Излишне писать о том, что никто из садистов в погонах, истязающих человека, не был наказан.

В пятницу пришло очередное обращение из Харьковского СИЗО – от Владимира Иванко, которого задержали в 2010 вместе с Сергеем Литвином. Он до сих пор в СИЗО, пока еще жив. « …Работники Камышников А.А., Наниквишвили Г.В. и Пономаренко А. ко мне также применяли пытки …» К обращению приложена ксерокопия карты выезда скорой помощи, в которой зафиксированы сотрясение головного мозга, тупая травма живота, закрытый перелом левой ключицы, ушиб левой почки.

Также в обращении говорится о том, что Голуб О.В. и Кравченко Я.А., не выдержав пыток, также предпринимали попытки самоубийства, но были спасены врачами скорой. Согласно официальному ответу, за два года количество вызовов скорой помощи в Харьковское СИЗО составило 578 раз, в отделения милиции - 1414, в прокуратуру – 155, в суды – 319.

Я ездила к этим заключенным, разговаривала с ними, написала десятки депутатских обращений и запросов лично министру Захарченко и омбудсмену Лутковской, подимала этот вопрос при встречах с этими чиновниками, пыталась достучаться до их сострадания, но ни один из милицейских нелюдей по-прежнему не понес никакого наказания. Единственное, что удалось – на время прекратить пытки, нелюди в погонах просто испугались огласки.

24 мая на передачу Шустер live , на которой должен был присутствовать министр Захарченко, я принесла десятки подобных писем. Писем с мольбой о помощи, писем от матерей, похоронивших своих сыновей после пыток в милиции. Но министр тогда на передачу не пришел – у него не было ответа ни на вопросы о титушках и избиении журналистов, ни желания что-либо менять в своем ведомстве.

Своим пренебрежением к жертвам своих подчиненных, преступным бездействием министр освящает созданный бандитами в Украине биполярный мир, укрепляет возникшие тенденции разделения нашего общества на убийц и нас, их потенциальных жертв. Мир, в котором чудом уцелевшая жертва милицейских «офицеров» Ирина Крашкова произносит чудовищные слова : «Не звоните в милицию, они меня добьют».

В нормальных странах, где люди просто не могут представить, что нормальный человек, даже просто обычный человек, не говоря уже о полицейском, способен хотя бы на десятую часть той животной жестокости, которую демонстрируют наши милиционеры, после изучения психологии нацистских преступников выявили особый синдром – синдром Аспергера. При наличии этого психического отклонения человек не способен сопереживать, он не имеет представления о том, что у других людей тоже есть чувства и они могут испытывать боль. Жители демократических государств считают немотивированную жестокость, которую демонстрируют наши «стражи порядка», психическим заболеванием, в Украине же садисты носят погоны, милицейские звания, оружие и по тем или иным причинам пребывают под покровительством власти.

Право слово, мне, по большому счету, безразлично, какова фамилия министра, под заботливым крылом которого безнаказанно существуют отморозки в погонах. Потому что, и это стало очевидным, на самом деле, он ничего и никого не контролирует. Эта банда садистов, вначале поощряемая властью, уже давно живет сама по себе, пренебрегая властной вертикалью и выстроив свою собственную криминальную горизонталь. А министр – министр просто принимает правила бандитской игры, заботливо склоняясь над больничными кроватями ОМОНовцев, поднаторевших в схватках с мирными жителями, на налоги которых они вместе с министром существуют. Он должен так поступать, потому что только на них, взращенных в безнаказанности и притравленных на мирных жителей, может положиться власть в борьбе против собственного народа. На них, и на титушек. Больше не на кого. И министр будет покрывать любого, покрывать до последнего - от лояльности этих садистов зависит его политическое будущее, более того, зависит будущее Семьи. Но ничтожен тот человек, кто нуждается в негодяях. Отвратителен и никчемен режим, опирающийся на моральных мутантов. Но этот режим существует в нашей стране.

Если бы к этой банде гопников и вертухаев, находящейся у власти, было бы применительно слово «виртуозно», то им стоило бы охарактеризовать процесс отбеливания зловонного грязного милицейского белья, происходящий в течение недели с участием провластных СМИ, «независимых» экспертов. Это очень нужно власти для того, чтобы нивелировать разрастающееся, набирающее силу протестное движение. В Врадиевке не было политиков, люди вышли сами, без лозунгов и призывов. Вышли за себя и своих детей, за сохранение своих жизней и человеческого достоинства. И протесты против зверств милиции – начало. И настоящее подтверждение того, что перезагрузка власти, к которой призывает оппозиция, более чем реальна.

Григорий Чхартишвили в своем посте «Теперь все изменится» высказал очень важную мысль о том, что оппозицией являются не только политические силы, но и все те, «кто просто здесь живет». Сегодня оппозицией становятся все, кто просто живет в Украине и не считает возможным мириться с властью гопников.

Для них, тех кто сегодня правит страной, власть – это не ответственность, не желание оставить после себя что-то значимое для людей, для страны. Власть для них – это обоюдный страх. Страх быть наказанным теми, кто стоит выше, теми, кому ты подвластен. И страх в глазах человека, над которым они властны. Они тоже очень боятся этого человека, боятся расплаты. Наибольший соблазн преступления заключается в расчете на безнаказанность, и потому они побеждают, пока защищают друг друга. Прокуратура, суды, милиция - вся система работает в режиме самосохранения. Первый шаг, выводящий за рамки этого режима - неотвратимость наказания за содеянное.

Но пока по мятежной Врадиевке ходят милиционеры, выискивая двойников своих подельников - убийц, а милицейский министр покрывает преступников, остается только ненависть. Но ненависть никогда не истребится ненавистью, поэтому всем нам, кто против, нужно научиться не только ненавидеть, но и поддерживать друг друга, бороться за каждого.

Скажите, что, что еще нужно, чтобы понять, что все это – и заключение Юлии Тимошенко, и то, что ее медленно убивают в харьковской больнице, и убийство милиционерами Игоря Индило в Шевченковском райотделе Киева, и зверство, учиненное с Ириной Крашковой, и садизм харьковских УБОПовцев, и тысячи, десятки тысяч замученных и искалеченных в милицейских застенках, и безнаказанные убийства на дорогах мажорами, все это – звенья одной цепи, затягивающейся вокруг каждого из нас? Что рано или поздно беда придет в любой дом, в любую семью, если зло по-прежнему не будет наказано?

Скажите, что еще нужно, чтобы все осознали, что все это происходит в стране, где вы живете, и где это может в любую минуту случиться с каждым из вас? И что оппозиция - это не только политики, журналисты, а и все мы, «кто просто здесь живет»?