Арсений Сивицкий: Россия под видом интеграции решает в Беларуси свои задачи

Беларусь – союзник России? Как она взаимодействует с другими центрами силы в мире? Существует ли в Беларуси идеологическое противостояние в рамках истеблишмента? Об этом и многом другом – в интервью с Арсением Сивицким – руководителем Центра стратегических и внешнеполитических исследований, считающегося «модным» и «продвинутым» мозговым центра в Минске. Помимо создания собственно аналитики, его работа связана с тем, что на западе принято называть Government Relations (отношения с правительством, или между правительствами – ред.). Сегодня Центр активно взаимодействует с белорусскими СМИ, белорусскими экспертами, парламентариями, дипломатами, с органами государственной власти, академическими структурами и НПО.

Кроме традиционной и совершенно маргинализированной, как мне представляется, оппозиции – существуют ли в Беларуси прозападные круги, которые так или иначе оказывают влияние на политическую жизнь?

Безусловно, такие круги существуют. Я бы сказал, что здесь можно говорить о группах, которые оказывают прямое и косвенное влияние на формирование белорусской внешней политики в отношении западных государств.

Как правило, это финансово-промышленные и бизнес-группы, чьи интересы и экономическое благосостояние напрямую связано с доступом на европейский рынок и к европейским инвестициям. Обычно эти интересы сконцентрированы в сферах торговли, нефтехимической промышленности, транспорта и логистики, информационно-коммуникативных технологий, строительства, финансов и т.д. Внутри Беларуси эта группа оказывает скорее косвенное влияние. Как не парадоксально, но наибольшее влияние, скажем, на белорусско-европейские отношения эти группы оказывают за пределами Беларуси. Именно благодаря усилиям этих групп Беларуси удалось избежать серьезных экономических санкций со стороны ЕС после того, как отношения были практически полностью заморожены из-за событий, последовавших сразу после президентских выборов 19 декабря 2010 года.

Необходимо также констатировать и наличие прозападной ориентации у части политического истеблишмента Беларуси. Это группа достаточно разнородна по своему составу и включает в себя в основном политиков новой генерации, начиная от чиновников низшего и среднего звена, управленцев и топ менеджмента государственных предприятий и заканчивая представителями силового блока. При этом мотивы прозападности также различаются. Кто-то является сторонником прозападной ориентации Беларуси в силу идеологических причин, кто-то в силу осознания того факта, что уже даже Россия стала гораздо ближе к Западу, чем Беларусь, кто-то видит в Западе источник модернизации и инвестиций для Беларуси.

Со стороны представляется, что между Минском и Москвой – немало противоречий. Что же не устраивает Беларусь в ТС?

Действительно, противоречий немало. Они касаются как вопросов, связанных с существованием изъятий во взаимной торговле, несовместимостью социально-экономических моделей, так и некоторых стратегических аспектов сотрудничества. Самое главное противоречие заключается в том, что белорусские и российские политические элиты обладают совершенно различным видением смысла и целей евразийских интеграционных процессов. Российская сторона настаивает на необходимости скорейшей реализации формулы четырех свобод (свободное движение капиталов, товаров, услуг и рабочей силы) в рамках Единого экономического пространства и будущего Евразийского экономического союза. Безусловно, без этого никакой экономический союз невозможен.

Однако Беларусь хотела бы видеть в евразийских интеграционных процессах не просто унификацию экономических условий, под видом которой российский капитал решает задачи по расширению своих бизнес-империй, а создание пространства прорывного инновационного и технологического развития, в основе которого лежит углубление производственной кооперации и создание евразийских транснациональных корпораций.

Именно поэтому на практике Беларусь настаивает на формуле интеграции через создание евразийских транснациональных корпораций, а не интеграции через приватизацию, которую постоянно пытаются реализовать в отношении белорусских государственных активов некоторые российские финансово-промышленные группы. Между прочим, на сегодняшний день заморожены практически все переговоры по вопросам объединения белорусских и российских активов в союзные холдинги и корпорации. А единственное созданное за это время совместное предприятие «Белорусская калийная компания», которое достаточно успешно работало на мировом рынке в интересах белорусских и российских производителей калийных удобрений, было демонтировано в результате не совсем партнерского поведения «Уралкалия».

Поэтому, несмотря на позитивную интеграционную риторику, евразийская интеграция переживает кризисный период, а белорусские ожидания от нее пока что не оправдываются в полной мере.

Судьба Союзного государства – какова она? Оно вообще существует?

На сегодняшний день Союзное государство Беларуси и России представляет собой наиболее глубокую форму экономической, социальной и военно-политической интеграции на постсоветском пространстве. Я бы сказал, что это уникальное интеграционное образование. Прежде всего, в рамках Союзного государства в значительной мере реализована концепция единого социального пространства Беларуси и России, фактически граждане Беларуси и России на территории государств-участников Союзного государства обладают практически всей полнотой прав, свойственной гражданам страны пребывания. В вопросах медицинского обслуживания, получения образования, пенсионного обеспечения, трудовых отношений белорусы и россияне действительно живут в одном государстве.

Важным аспектом деятельности Союзного государства является его нацеленность на осуществление инвестиционной политики в интересах рационального разделения труда между Беларусью и Россией через реализацию программ и проектов Союзного государства, финансируемых из союзного бюджета. В итоге Союзное государство через свои программы инвестирует, прежде всего, в создание новых объектов и инфраструктур, новых продуктов, технологий, новой стоимости. Например, благодаря таким программам стало возможным создание белорусского космического аппарата дистанционного зондирования Земли и разработка белорусско-российского суперкомпьютера «Скиф».

Как только Беларусь, Россия и Казахстан объявили о своем стремлении создать Евразийский экономический союз, некоторые российские и белорусские эксперты сразу же заговорили о нецелесообразности сохранения Союзного государства. Однако впоследствии дискуссия переместилась в проблемную область соотношения Союзного государства и различных интеграционных структур на постсоветском пространстве, в частности и будущего Евразийского экономического союза. В целом, все сходятся во мнении, что евразийская интеграция во многом базируется на модели и конкретных механизмах двухсторонней интеграции Беларуси и России в рамках Союзного государства.

Однако, сегодня, очевидно, что евразийские интеграционные процессы не воспроизводят все самые лучшие достижения Союзного государства. Например, социальное измерение Союзного государства едва ли может быть полноценно реализовано в рамках Евразийского союза. В рамках евразийских интеграционных процессов на сегодняшний день отсутствуют институты организации промышленного, научно-технического и социального развития как в Союзном государстве.

На самом деле, на фоне кризиса интеграционных процессов на постсоветском пространстве, что отчетливо продемонстрировали недавние минские саммиты СНГ и Высшего евразийского экономического совета, это еще большой вопрос, какой из двух проектов интеграции – Евразийский союз или Союзное государство – окажется более успешным в конечном итоге?!

Беларусь, по распространенному мнению – одна из зажиточных славянских стран. Вкладывает ли Минск в славянское единство?

Я бы сказал, что славянская культурно-цивилизационная парадигма сегодня не является господствующей в плане самоопределения белорусского государства и белорусской нации. И это даже видно по тому, как из года в год расширяется состав участников «Славянского базара» в Витебске, который не ограничивается только представителями так называемых славянских стран.

Все-таки Беларусь имеет богатую этническую и религиозно-конфессиональную историю, которую сложно описать лишь только сквозь призму славянского компонента. Исторически белорусская нация всегда была политической по своей сути, а не этнической. Поэтому, перефразируя ваш вопрос, я бы сказал, что Минск готов вкладывать в любое единство, в котором учтены его национальные интересы.

С недавнего времени отношения между Минском и Киевом можно назвать безоблачными. Продолжают ли в Беларуси рассматривать Украину как источник некоего «демократического вируса»?

На самом деле, Минск никогда особо и не рассматривал Украину как источник «демократического вируса», потому что в Беларуси невозможна революция по оранжевому сценарию, так как у нас совершенно иные социально-экономические и политические условия. И те внешние силы, которые пытаются сегодня дестабилизировать ситуацию в Беларуси как раз таки играют на реализацию абсолютно другого сценария.

Кстати, даже во время правления «оранжевой» элиты в Украине официальный Минск и Киев выстраивали довольно партнерские отношения, а в сложные времена оказывали друг другу поддержку. И даже сегодня, когда Украина ощущает давление со стороны России, официальный Минск высказывает свою поддержку Киеву.

В конце 2000-х - начале 2010-х был такой период, когда Беларусь сильно продвинулась в рейтинге Doing Business, к примеру... Как у вас сегодня живется предпринимателям?

Несмотря на интенсивные реформы, которые проводятся государством последние 5-6 лет, в этом направлении необходимо нужно проделать очень много. Действительно, Беларусь заняла 58-ю позицию среди 185 стран в рейтинге Doing Business за 2013 год. Для сравнения, Россия заняла 112 место, а Украина – 137. К тому же, согласно отчету Всемирного банка и Международной финансовой корпорации, Беларусь попала в топ-10 ведущих стран-реформаторов, достигших значительного улучшения в плане ведения бизнеса с 2005 года, заняв в нем третью позицию.

В Беларуси введена система регистрации бизнеса по принципу «одно окно», что значительно упрощает начало бизнес-деятельности.

Позитивные реформы за это время произошли в сфере налогообложения и разрешения ситуаций неплатежеспособности. Налоговые платежи стали более простыми и менее затратными для компаний благодаря снижению ставки налога на прибыль, а также стимулированию использования электронного декларирования и электронных платежей.

В то же время в Беларуси была усложнена процедура открытия бизнеса через повышение стоимости регистрации бизнеса, а также стоимости получения печати компании.

Например, наш партнер по Таможенному союзу и Единому экономическому пространству Казахстан в рейтинге Doing Business занял 49 позицию. Сильной стороной бизнес-климата Казахстана сегодня является самые низкие налоговые ставки по сравнению с Беларусью и Россией. Такое положение дел неизбежно будет приводить к утечке капитала из Беларуси. В этом контексте, курс на либерализацию бизнес-климата в Беларуси неизбежно будет продолжен.

Поэтому я бы сказал, что предпринимателям в сравнении с нашими соседями на постсоветском пространстве живется неплохо.

Популярна ли сегодня в Беларуси концепция "ВКЛ", и что под ней подразумевается?

Да, концепция Великого княжества Литовского достаточно популярна сегодня не только в академическом сообществе, но и в общественном сознании, государственных идеологических кругах. ВКЛ на официальном уровне признано одним из важнейших истоков белорусской государственности и белорусской нации. Герб ВКЛ «Погоня» сегодня официально признан историко-культурной ценностью Республики Беларусь, а также является гербом Витебской области. Сегодня даже существует такое историко-идеологическое течение как «литвинизм», а последняя перепись населения Беларуси зафиксировала несколько десятков человек, которые самоидентифицируют себя как «литвины».

В белорусской историографии и политической мысли ВКЛ интерпретируется по-разному. Как правило, в большинстве интерпретаций подчеркивается фактор цивилизационной принадлежности к Европе, что это было европейское государство, находившееся в авангарде борьбы с азиатскими по своей сути империями Золотой Орды, Османской Порты, Московским царством, а в последствие и Российской империей.

Однако существуют подходы, которые определяют ВКЛ как имперское образование, особенно в период его бурного роста в XIV – XV вв. в восточном и юго-восточном направлении, когда ВКЛ не только охватило территорию от Балтийского до Черного моря, но активно включилось в борьбу за наследие Чингисхана, приняв участие в серии междоусобных войн в Золотой Орде.

Историческое же значение ВКЛ для современной Беларуси заключается в том, что оно заложило традиции этноконфессиональной толерантности белорусского общества. На мой взгляд, тот факт, что у Беларуси традиционно хорошие отношения с государствами, которые ранее входили в ВКЛ, не взирая даже на давление на них со стороны Брюсселя или же Москвы, также частично обусловлено нашим общим историческим прошлым и культурным наследием.

Можно ли назвать внешнюю политику Минска одновекторной?

Я бы так не сказал. Наоборот, белорусская внешняя политика имеет отчетливый многовекторный характер. Два основных вектора внешней политики Беларуси во многом обусловлены нашим геополитическим положением между Россией и Европейским союзом. Россия и ЕС являются главными торгово-экономическими партнерами для Беларуси. Именно осознание зависимости Беларуси от только двоих партнеров, с которыми периодически случаются кризисы во взаимоотношениях, послужило стимулом для дальнейшей диверсификации внешней политики Беларуси и формированием «дальней внешнеполитической дуги» союзников и партнеров в азиатском, латиноамериканском, ближневосточном и африканском регионах. Установление стратегических отношений с Китаем и Венесуэлой явились первыми шагами на пути реализации концепции многовекторности на практике.

Правда, пока что в совокупности на государства этих регионов приходится всего около 10 % белорусского экспорта. Однако в последние годы наблюдается тенденция, направленная на существенную активизацию политического и экономического взаимодействия. Беларусь надеется таким образом компенсировать утрату своих позиций на традиционных для себя европейском и российском рынках за счет выхода на новые в Латинской Америке, Африке, Ближнем востоке и Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Мне кажется, что многовекторность белорусской внешней политики и далее будет усиливаться, особенно в случае нарастания кризисных явлений во взаимоотношениях с нашими соседями.

Изменились ли отношения Минска с Каракасом после смены власти и начала кризисных явлений в Венесуэле?

Отношения между Минском и Каракасом существенно начали меняться после визита тогда еще премьер-министра России Владимира Путина в Венесуэлу в 2010 году. Именно с этого времени постепенно начали сворачиваться или так и не были реализованы те масштабные проекты, о которых договорились президенты Александр Лукашенко и Уго Чавес в самом начале сотрудничества.

Сотрудничество с Венесуэлой начиналось достаточно оптимистично и амбициозно. Помимо совместных проектов в сфере военно-технического сотрудничества, создания производств белорусской техники в Венесуэле, нефтедобычи, строительства агрогородков и городов-спутников вокруг Каракаса, речь шла даже о строительстве космодрома, мощной электростанции и участии в создании трансамериканского газопровода, который должен был пройти практически через всю Южную Америку.

Однако, к сожалению, сегодня российская сторона переигрывает Беларусь по всем ключевым позициям в Венесуэле. А после смены власти и приходом нового президента Николаса Мадуро каких-то прорывных проектов в белорусско-венесуэльских отношениях пока что не наблюдается. Возможно, сейчас необходимо провести аудит всех совместных проектов с учетом усиления в Венесуэле позиций России, Китая и других государств.

Насколько весомой, по вашему мнению, является роль Китая в Беларуси?

Пока что позиция Китая в Беларуси не столь весома. По данным белорусской статистики, в I квартале нынешнего года доля Китая в общем объеме белорусского товарооборота составила всего 4,3%. В начале 2013 года 13,5% белорусского госдолга формировали «связанные» кредиты банков Китая. Товарооборот между Беларусью и Китаем в 2012 году составил около $3 млрд., в нем по-прежнему превалирует китайский импорт.

Однако ситуация существенно может измениться после того, как в Беларуси будет реализован масштабный проект Китайско-белорусского индустриального парка, а также образован «чайнатаун». Предполагаемый объём прямых инвестиций в проект составит около 2 млрд. долларов, а по прогнозам китайской стороны может быть увеличен до 5,5 млрд. долларов. В долгосрочной перспективе проект индустриального парка может получить до 30 млрд. долларов инвестиций. Между тем, к данному проекту есть множество вопросов как внутри Беларуси, так и за ее пределами.

Несмотря на то, что белорусско-китайские отношения достигли высшей формы всестороннего стратегического партнерства, Китай очень настороженно ведет себя в отношении Беларуси и в тоже время очень жестко навязывает наиболее выгодный только для себя формат сотрудничества. В частности, китайская сторона предпочитает предоставлять связанные кредиты под конкретные проекты, игнорируя просьбы о прямой финансовой помощи. Я бы не сказал, что политическая поддержка Беларуси на мировой арене со стороны Китая сегодня соответствует заявленному уровню всестороннего стратегического партнерства.

Поэтому роль Китая в Беларуси на данный момент весьма неоднозначна.

Формирует ли Беларусь свои собственные организации в сфере публичной дипломатии?

На данный момент организаций в сфере публичной дипломатии, подобных российскому Фонду Горчакова в Беларуси нет. Сегодня дипломатические функции сосредоточены в руках Министерства иностранных дел Беларуси и других государственных учреждений. Пока что государство целенаправленно не формирует подобные структуры, предпочитая традиционный вид дипломатии. Тем не менее, существует ряд белорусских НПО, которые позиционируют себя субъектами публичной дипломатии, представляя различные спектры интересов белорусского государства и общества.

И последнее — вестернизирована ли беларусская молодежь, или есть какой-либо устойчивый консервативный элемент?

Если судить по тому какие технологии и культурные артефакты и каким образом они потребляются современной белорусской молодежью, то, безусловно, она скорее вестернизирована, нежели самобытна или что-то еще. Эта вестернизация проявляется в культурно-массовых предпочтениях, моде, потреблении медийной продукции, поездках в западные страны для отдыха, выборе в качестве места учебы западных университетов и т.д. Наверное, это обычное положений вещей для восточно- и центральноевропейских транзитивных государств и обществ. Однако что касается ценностного компонента в плане западного влияния, то тут молодежь в целом, как и большая часть белорусского общества, достаточно консервативна.