Три истории о Глебе Павловском

Глеб Павловский умер накануне годовщины убийства Бориса Немцова. Нет, такие сближения ничего не значат, но заставляют задуматься о множестве несбывшихся вероятностей. Стань он советником не при Путине, а при Немцове… Но – нет.

Лучше я расскажу три истории, которые говорят о Глебе Олеговиче просто как о человеке.

19-й год. Я в электростальском спецприемнике – это так, если помните, проходили выборы в Мосгордуму. Делать там (и на выборах, и в спецприемнике) трагически нечего, из развлечений – у меня только радио «Комсомольская правда». И тут мне привозят книгу Павловского. С автографом. «Ироническая империя», только из типографии.

Это ребята из штаба приехали к нему куда-то в переулки Тверской – и он, как они потом рассказывали, вышел к ним в торжественном сиянии застекленных книжных шкафов, в каком-то чуть ли не шлафроке – было полное ощущение, что пришли в гости если не к Вольтеру, то, к какому-нибудь русскому классику. Спокойный, размеренный, думаю, немного срежессированный быт: Глеб Олегович любит не только внутреннюю, но и внешнюю сторону жизни, его тексты всегда были не просто интересны по мысли, их было интересно и читать, следуя извивам стиля. Такой, как в жизни – такой и в книгах.

А до этого, в 17-м году, после муниципальных выборов в Москве, он подошел ко мне на дне рождения Владимира Войновича, поздравил, пожелал, чтобы та кампания стала лишь началом изменений. Он очень хотел исправить то, к чему сам приложил руку. Но джинн из бутылки уже был выпущен. Хотя какой там джинн – типичный кадавр из автоклава. Уверен, Глеб Олегович фразу бы оценил, она в его вкусе.

И да, он был вполне альтруистичен. Когда на встрече с ним в Лектории нашей «Партии перемен» мы продавали принесенные им его книги, он пожертвовал все для нас (со средствами на тот же Лекторий тогда было совсем туго). Такой небольшой, но очень показательный факт.

Да, он не дождался исправления своей главной ошибки. Но честно и точно рассказывал, в чем она заключалась.