Як Трамп і Путін світ поділять

Мовою оригіналу

Некоторые российские оппозиционеры призывают Дональда (Трампа) стать Рональдом (Рейганом), то есть начать жесткую политику по отношению к путинскому режиму. Это вряд ли возможно. У Трампа в отличие от Рейгана нет никаких мотивов противостоять Путину. У Рейгана были непримиримые идейные противоречия с властями СССР. Как христианин он противостоял советским атеистам, как сторонник рыночной системы и республиканец – коммунистам. У Трампа и Путина никаких идеологически противоречий нет. Наоборот они близки друг другу. Оба они правые популисты, презирают политкорректность и толерантность, не любят либералов, правозащитников, различные меньшинства. Они близки стилистически и классово. Они – очень богатые люди, привыкшие к роскоши, хамоватые сексисты, любящие соленые шутки, играющие в брутальность пожилые люди. Вспомните о дружбе Путина и Берлускони. Их связывало тоже самое.
У Трампа психология жесткого бизнесмена из 19 века. Это не инноватор типа Джобса или Брина, а тривиальный спекулянт. Такие люди уважают только себе подобных. Для них значимость партнера пропорциональна величине его капитала. Для Трампа Путин и его окружение – классово близкие миллиардеры. А Россия – страна богатая природными ресурсами и обладающая ядерным оружием, которое в современном мире едва ли ни самый ценный внешнеполитический капитал. С руководством такой страны, конечно, выгоднее договариваться и делать бизнес, чем враждовать. О чем Трамп постоянно и говорит.

Нет никаких оснований предполагать, что Трамп будет конкурировать с Путиным на международной арене. Путин – экспансионист, а Трамп – изоляционист. Поэтому у Трампа нет амбиций противостоять Путину в игре на мировой шахматной доске. Думаю, когда российский диктатор предложит поделить мир на сферы влияния, новый американский президент возражать не будет. Просто они проведут карандашиком линию разграничения: вы (американцы) не лезете в Сирию, мы (русские) – в Ирак; вы в – Украину, мы – в Польшу или что-нибудь в этом роде. Конечно, Путин по старой привычке рано или поздно кинет американских партнеров, как и всех кто пытался с ним о чем-то договариваться. Тогда отношение к нему США вновь неизбежно испортится, но американцам уже будет очень сложно вернуть уступленные позиции.
Для Украины все это очень плохо. Она для жесткого бизнесмена Трампа слишком бедная страна, которая не может быть интересна как взаимовыгодный партнер. А защита демократии, солидарность с народом, подвергшимся агрессии, для Трампа – пустой звук. Практического интереса Украина для него не представляет, а идеалы его просто не интересуют. Так же как у Трампа нет никаких мотиваций конфликтовать с Путиным, у него нет никаких резонов поддерживать Украину.
Изоляционизм и национальный эгоизм Трампа станет серьезным испытанием и для Европы. Военно-политическая поддержка, которую десятилетиями оказывал ей США, держалась во многом на идейном альтруизме, которого у Трампа нет и в помине. Впервые после Второй мировой войны США может фактически оставить европейцев наедине с угрозой с востока. Будущее континента зависит от того, как ответит он на этот вызов: изберет трампообразных политиков и «ляжет» под Путина или наоборот сможет выработать стратегию самостоятельного противостояния вызовам путинского режима.
Кстати, думаю, что русскоязычные фанаты Израиля опрометчиво радуются победе Трампа. Да, он не будет давить на Израиль, чтобы тот шел на уступки палестинцам. Но и помогать ему в ущерб соответственным краткосрочным корыстным интересам тоже не будет. Ведь такая помощь противоречила бы всей бизнес-логике нового президента.
Победа Трампа означает первый серьезный успех политики экспорта путинизма. Пока не до конца ясно насколько существенную роль сыграли в ней российские спецслужбы. Но идеологическая и стилистическая близость Трампа и Путина очевидна. «Расползание» путинизма по миру только начинается. Это большая угроза для демократии и гуманизма в мире.
В общем, как поется в известном революционном гимне: «никто не даст нам избавления, ни бог ни царь и ни герой» (и даже ни президент США, добавим мы от себя). Демократии в России и в Европе приходится рассчитывать только на собственные силы.