Як радянська влада вбивала українську літературу

Мовою оригіналу

Советская власть действительно убивала украинскую культуру. Впрочем, не только украинскую. Книжные магазины были заполнены, в основном, произведениями неискренних авторов, то ли завербованных, то ли жестко подвергавших себя самоцензуре. Настоящие, добротные книги на украинском языке также иногда публиковались, но купить их в открытой продаже было невозможно. Украинский читатель имел хороший вкус. Более «проходимыми» для настоящей литературы были украинские журналы.

Мне повезло. В молодые свои годы я познакомился с настоящей украинской литературой и культурой. Правда, было это в лагере, где моими Вергилиями были новые мои друзья Иван Алексеевич Свитлычный и Игорь Калинец. Они помогли мне расшифровать украинскую историю, украинские реалии, прежде, в Киеве, мне не совсем понятные.

Разумеется, до ареста я часто бывал в книжном магазине «Сяйво», как правило, сопровождая Виктора Платоновича Некрасова. Но в святилище, закрытый для широкой публики отдел этого магазина, я доступа не имел. Он был предназначен только для посещения членами союза писателей и приблатненными к ним лицами. В том числе – совсем не литературным начальством. Некрасов иногда покупал там хорошие книги. Почти всегда – русскоязычные. Здесь, в Украине, в специальном книжном магазине, преобладала литература, изданная в России. Хорошие, достойные украинские книги были там редкостью.

В лагере моим «Сяйвом» были Иван и Игорь. А настоящую, честную историю Украины преподавали мне старики двадцатипятилетники, знавшие сей предмет по своей личной невеселой жизни. Солдаты УПА.

Да, был у нас в лагере один настоящий, узаконенный советской властью писатель. Член союза писателей, оступившийся до судебного приговора по статье «Антисоветская агитация и пропаганда». Он продолжал писать и в зоне. Единственным его читателем был Иван Алексеевич. Почему-то его не шмонали, рукописи на проверку в КГБ не забирали. Однажды Иван Алексеевич дал мне для короткого прочтения рукопись Васыля Захарченко., это был он. Вялую, нудную рукопись о незнакомых автору событиях в голодающем Ленинграде во время второй мировой войны.

Я вернул Свитлычному рукопись, сопроводив ее такими словами: «Здесь, в зоне живут десятки людей, сидящих за сопротивление оккупации Сталиным Западной Украины. Они – участники тех событий, свидетели истории. А он пытается писать о Ленинграде. Кстати, скучно, плохо пишет…»

Спустя год или два Васыля Захарченко освободили. Внезапно для нас, но не для него. В помойке КГБ газете «Літературна Україна» он опубликовал статью о негодяях, с которыми он был в уральском лагере строгого режима. О Свитлычном, Калинце, Глузмане. Что ж, сохранил семью, вырастил дочь. Умер в одиночестве, пытался найти поддержку у Зиновия Антонюка. Зиновий ему не ответил, мы его не простили...