Военный эпидемиолог Сергей Кравченко: Знаете, что самое страшное? Человек при Сovid-19 умирает в сознании

Ежедневные коронавирусные антирекорды в Украине в итоге убеждают самых отъявленных скептиков в том, что ковид – это все же опасный вирус, а не всемирный заговор. Нехватка койкомест, отсутствие лекарств и с каждым днем все более высокие цифры инфицированных и умерших от коронавируса.

Чего ждать дальше? Что делать и кто виноват? Об этом в интервью «Главкому» рассказал  глава Национальной медицинской палаты, военный эпидемиолог Сергей Кравченко.

«Против Степанова и Ляшко можно открывать криминальное дело»

Сергей, во время адаптивного карантина, коронавирус с каждым днем собирает все более пугающий «урожай»: более шести тысяч больных за сутки в Украине, 600 – за сутки в Киеве. Больницы переполнены. Кто в этом виноват? Власть, которая никак не определится с эффективными мерами борьбы с вирусом, или люди, которые устали от карантина и пандемии вообще, и откровенно пренебрегают всеми правилами профилактики?

Данные МОЗ не объективные. Ежедневная статистика формируется на количестве лабораторно подтвержденных случаев. И такой же она была весной и летом. Больных и заразных, которые не обращались в лаборатории никто не считает. Поэтому, ежедневную статистику надо умножать на 2,6 (это индекс контагиозности – заразной болезни), тогда получим более или менее реальную карантину по числу больных коронавирусом в Украине.

С начала эпидемии не было никаких плато, не было волнообразных всплесков. С весны фиксировали слабоинтенсивный, но рост заболеваемости. И с самого начала эпидемиологи об этом предупреждали власть, объясняли, что количество больных будет привязано к сезонным погодным условиям. Но ни Кабмин, ни парламент, ни Минздрав не ставили перед собой задачу прервать цепь распространения, выбирая за первоочередное – лечить людей. То есть Минздрав изначально выбрал неправильную тактику. Кроме того, в рабочей группе по борьбе с коронавирусом нет ни одного врача эпидемиолога.

В Украине катастрофический дефицит врачей-эпидемиологов. На 150 тысяч населения имеем одного эпидемиолога. Это говорит только о том, что страна элементарно не в состоянии выполнить условия адаптивного карантина.

Уповать на власть тоже не стоит. Вспомним экс-министра здравоохранения Скалецкую, которая уверяла, что коронавирус – это обычный грипп. Емец, ее преемник. Вместо профилактических мероприятий, делал акцент на закупках. Откаты – дело куда интереснее, чем профилактика. Нынешние: Максим Степанов, хоть и имеет медицинское образование, врачом ни дня не работал. Перерыв в 25 лет лишает его всякой медицинской квалификации; Виктор Ляшко – врач гигиены труда. То есть его обязанности – подавать хозяйственное мыло трудящимся.

Показательный случай – вспышка Сovid в общежитии, произошедшего весной в Вишневом под Киевом. Больного с диагностированным коронавируса отправили на амбулаторное лечение домой за свой счет. А человек живет в общежитии. Таким образом создали искусственное очаг инфекции. И уже за это факт против Степанова и Ляшко можно открывать уголовное дело по ст 325, часть 1 УК. Потому что они не занимались соблюдением действующего законодательства.

Нам наконец пора понять – надо не министров здравоохранения менять, а того, кто их назначает.

Прогнозы про семь-восемь тысяч больных в сутки – это правда?

25 октября все пойдут на выборы. На самом деле, выбор будут делать не избиратели. Выбор будет у медиков: среди всех больных выбирать тех, кто еще имеет шанс на жизнь. Потому что в те дни мы будем фиксировать по 10-12 тысяч больных в сутки.

«Из всех пациентов под ИВЛ выживают только 12%, так что этот аппарат не всегда спасение»

Как можно исправить или хотя бы немного изменить ситуацию?

Коронавирус – это чума XXI века. И на самом деле нас ждет катастрофа. У нас нет лекарств, и нет профилактики. Мобильные госпитали, приспособленные под них помещения или даже надувные модули – это пустые попытки показать борьбу с пандемией. Госпиталь – это прежде всего работники, а не техническая и медикаментозная база. Работники, которые выполняют конкретную задачу. С самого начала пандемии я предлагал правительству организовать резервные госпитальные базы для госпитализации пациентов с легкой формой. То есть такие, к которым можно присоединить аппараты ИВЛ. Но, вместо предотвратить и остановить цепь распространения, власть сосредоточилась на способах лечения.

Дополнительные места в больницах ничего не дадут. В Украине всего 270 727 койкомест. Из них только 13 тысяч пригодны для пациентов с особо тяжелой и опасной инфекцией, которые нуждаются в методах неинвазивной оксигенации – койке с кислородной магистралью, по которой подается дыхательная смесь, либо койке, которая обеспечена кислородным концентратором. То есть такие, к которым можно присоединить аппараты ИВЛ. И, чтобы вы понимали, из всех пациентов под ИВЛ выживают всего 12%, так что и этот аппарат не всегда спасение.

Жесткий локдаун – это полное разрушение экономики, тотальная безработица и обнищание населения. Но это единственный инструмент, другого в арсенале для борьбы с ковидом нет.

Есть проект СНБО о том, что после проведения местных выборов через 10-15 дней по всей стране будут введены меры жесткого карантина. Как долго продлится карантин, неизвестно.

Что вы бы сказали скептикам с масками на подбородке, до сих пор убежденных, что коронавирус – это мировой заговор, а не опасный вирус? 

Они – болваны. Они не видели, как умирают пациенты с коронавирусом. Этот кошмар преследовал бы их до конца жизни.

Группа коронавирусов имеет почти 50 видов. Из них семь видов – патогенные, четыре – вызывают простуду и кишечные расстройства. Три – особо тяжелые и опасные инфекции. При коронавирусной пневмонии воспалённая легочная ткань замещается фиброзом, лёгкие теряют эластичность и перестают выполнять свою функцию. Мягкие ткани западают настолько, что между ребрами можно всунуть палец.

Сам коронавирус имеет четыре формы: легкую, средней тяжести, тяжелую и критическую при которой у пациента падает сатурация. На средней основная задача – насытить легкие кислородом. При критической – подключают аппарат ЭКМО. Это что-то вроде искусственного легкого. Сутки пребывания под таким аппаратом стоит три тысячи евро в сутки. Но все равно это билет в один конец.

Знаете, что самое страшное? Человек умирает в сознании. Он задыхается, оставаясь в сознании. При коронавирусе, остром респираторном заболевании возникают психические расстройства. Смерть настолько тяжелая, что люди не выдерживают. Кто-то идет на самоубийство. А кто-то в больнице ночью снимает кислородную маску, чтобы быстрее умереть.

Поэтому антисептики, чистые руки, дистанция и защитные маски – это простые вещи, которые работают.

Кристина Ломенко, «Главком»