Еще раз – «Травиата». О постановке знаменитой оперы в Киевском оперном театре на Подоле

Заголовок можно воспринимать буквально, ведь это произведение Дж. Верди не покидает вершины рейтинга наиболее часто исполняемых опер во всем мире. А разговор сегодня пойдет не о новой постановке или гастролях театра из другого города или страны – таковые не часто в Киеве бывают. Разговор пойдет о спектакле, которому уже без малого почти десять лет, но он по-прежнему не отдаёт «нафталином», а режиссерский подход к материалу довольно интересен, не противоречит сюжету и неплохо ложится на музыку.

Это спектакль Киевского оперного театра юного зрителя на Подоле (КМАТОБ), который находится в процессе ребрендинга и называется теперь Киевская опера. Насколько такой вариант названия хорош, покажет время, ведь Национальную оперу Украины (НОУ) многие называют просто опера, а говоря с гостями столицы – Киевская опера. Думаю, поначалу путаницы не избежать.

Возвращаясь к трансформации Киевской оперы на Подоле стоит отметить, что процесс этот довольно динамичен и правильно выстроен. Свежий ремонт, новым Главным дирижёром стал Виктор Плоскина, до этого занимавший аналогичную должность в Большом театре Минска, новые кадры на административных и творческих должностях. Более активно театр представлен в соцсетях, помимо опер и балетов проводится большое количество тематических концертов, как с академической, так и с эстрадной музыкой.

Такая открытость к новым формам организации музыкального производства, а театр это, как ни банально звучит – производство, обязательно даст плоды, тем более, что осовременивание репертуара в других театрах не так активно. Ту же «Травиату» в Киеве можно посмотреть в Национальной опере Украины, старая и уже изжившая себя постановка, которая планируется к замене на новый спектакль Главным режиссером Анатолием Соловьяненко, и Оперной студии Консерватории (НМАУ им. П.И. Чайковского) – такой же старый и к тому же бедный по оформлению спектакль. В данный момент «Травиата» Киевской оперы, пожалуй, лучший вариант.

Так вот, 17 января на Подоле была все та же, знакомая всем история – он, она, и обстоятельства, в которых им предстоит очутится. Как сделать эти обстоятельства современными, но не привязывать их к конкретному месту и времени. Режиссер Виталий Пальчиков находит довольно хороший вариант, который вместе с удачной сценографией Людмилы Нагорной и создаёт облик спектакля. Это пространство, состоящее из ступеней вдоль задника и выступом-подиумом, также окружённого ступенями.

Сам задник – стена с тремя французскими окнами. Такая лаконичность лишь дополняется мелкой бутафорией. Небольшая сцена всегда проблема для постановщиков, но использованный подход оправдал себя с точки зрения максимального использования пространства. Подиум логично стал эпицентром событий, а хор с боков него заполнял правую и левую части сцены, куда помещались и стулья в первом действии, и балетные номера второго.

Виолетта по сюжету дизайнер одежды. Этот аспект стал определяющим и для стилистики костюмов. Они и не историчны, и не вполне современны. Это некая эклектика, которая также вне времени. Дамы участвуют в показе, поэтому одеты в продукцию бренда Violetta Valeri, господа в чёрных костюмах, на их фоне выделяется провинциал Альфред в костюме молочного цвета.

Но все это предстаёт взору по открытии занавеса, а он также не просто технический элемент. Как только звучат первые такты прелюдии, на занавес выводится проекция писем, которые главная героиня пишет Альфреду. Это фрагменты текста «Дамы с камелиями», которые вновь возникнут в финале. Обрамление "с конца", так полюбившееся режиссёрам после 1983 года, всё ещё работает.

Первые такты и первые письма! Оркестр начал уверенным звуком на пиано, не традиционным из неоткуда, "с вершины источника", как говорили нам в музыкальном училище, за пультом Сергей Голубничий. Такой вариант вполне неплох и даёт возможность игры тембров, которые отчётливо прослушивались и довольно сбалансированно создавали оркестровую звучность. Вот только баланс оркестра и певцов желал быть чуточку тоньше. Возможно, причина тому в архитектурных особенностях зала, который не имеет купола и более филармонического типа, нежели оперного.

Певческие голоса высокой тесситуры в нём не имеют обратного резонанса, их прилично слышно, но заполнения всего пространства не происходит. Низкие слышно лучше, может из-за большей силы, может – более низких частот. Суждение, конечно, субъективно, но в разговоре несколькими днями позднее, мой собеседник полностью согласился с моим мнением.

В силу вышесказанного, Застольная и подход к Семпре либера получился средне вокально-оркестровым. Хор звучал неплохо, тенора слышно было хуже, а сопрано в полной красоте показала себя уже в дуэте с Альфредом. Его пел Александр Вознюк с лирическим, приятного мягкого тембра голосом, а Виолетту Ольга Фомичева, которая также поет и в Национальной опере. Её собранный и подвижный голос в дуэте создавал драматически верное созвучие неуверенного Альфреда и парижской дамы полусвета, для которой он, по её мнению, лишь мимолётная забава.

Имеет спектакль и несколько странных моментов. Любовная сцена, в которой все внимание фокусируется на двух персонажах, имела и комический момент в возникновении фиоритуры в партии Виолетты от щекотания пяток. А после ухода гостей героиня вскрикивает «Фолия, фолия!» во время фотосессии, оставшись в одном пеньюаре и прозрачном шёлковом халате. Не совсем детский эпизод в спектакле на тот момент детского театра!

Первая картина второго действия – это царство одного персонажа – Жоржа Жермона. Все проходящие дуэты и появления слуг, ждущих поручений, – лишь фон для объяснения Альфреда с отцом. Жермона пел приглашённый Андрей Бондаренко, выпускник НМАУ им. П.И. Чайковского, а сейчас желанный гость многих театров и фестивалей. Превосходное исполнение Ди Провенца происходило за шахматной партией, в которой Альфред получил шах и мат. Полнозвучный и одновременно лёгкий голос певца гармонировал с моложавым образом Жермона, без традиционной трости и «солидной» комплекции.

В сцене с Виолеттой нет чрезмерной эмоциональности, она как бы сразу принимает доводы главы семейства, а Альфред наоборот, проиграв в шахматы впадает в истерику, пытается бежать и поведение его полно отчаяния. Как и сын в первом действии, Жермон носит немного провинциальный костюм, который становится частью маскарада во второй картине. В ней Балерина, сбрасывающая множество юбок выплясывает вначале на подиуме, а потом, с расширенным составом балета, в окружении двух танцоров в ярко красных нарядах с эполетами, на спинах которых красуются фамилии Дюма и Верди, разжигает веселье в доме Флоры.

Карточная игра, столом для которой служит всё тот же подиум, по известному сюжету заканчивается выигрышем и швырянием денег в лицо героини. Скандал внезапно прекращается в тот момент, когда Альфред срывает маску с сильнее всех упрекающего его господина – своего отца.

Третье действие не приносит Виолетте встречи с любимым. С улицы врываются бывшие товарищи, но оны не способны сострадать и после бурного хоровода вокруг ложа так же быстро исчезают. Одиночество разделяет лишь Анина, доктор и пришедший Жермон. Альфред находится на авансцене, а финал построен на поочерёдном чтении писем Виолеттой и находящимся вне действия возлюбленным. И проекции писем… и в конце Ah, ma io ritorno a viver! Oh, gioja!.

Алексей Гончар