Україна і НАТО. Трамп готовий допомогти

Мовою оригіналу

Не будет ничего - ни «новой Ялты», ни «особых отношений двух сверхдержав», ни признания аннексии Крыма и оккупации восточных районов Украины, ни индульгенции Асаду. Трамп – человек, мягко говоря, своеобразный, но потворствовать чужим фантазиям, конечно, не станет. Больше того, отмываясь от подозрений в закулисных связях с путинскими эмиссарами и тайных симпатиях к самому Путину, Трамп стремится держаться от него подальше и в принципиальных вопросах уступать, похоже, не может. Путин, в свою очередь, к серьезным уступкам тоже не готов, он вообще не знает, как это делается. Так что перспективы отношений России и США, пожалуй, выглядят сегодня похуже, чем при осторожном Обаме. 

Прямым следствием отмеченной тенденции являются как интенсификация контактов США с Украиной, так и оживление темы ее вступления в НАТО. Несколько лет назад эту многострадальную тему банально замотали. Причины известны. Во-первых, критериям членства в альянсе Украина объективно не отвечала. Во-вторых, как принять в НАТО страну, фактически находящуюся в состоянии войны с соседней державой и не контролирующую часть своей территории, было не вполне понятно чисто технически. Наконец, в-третьих, в НАТО явно опасались реакции России, обещавшей ответить на попытку приема Украины в НАТО полномасштабной войной с ней и вообще со всеми, кто попадется под руку. 

И вот теперь прибывший в Киев генеральный секретарь альянса Столтенберг заявил о том, что «двери НАТО для Украины открыты». А президент Украины Порошенко сообщил о начале переговоров с НАТО относительно предоставления его стране «дорожной карты» (плана действий) для вступления в альянс. По словам Порошенко, для приведения Украины в соответствие с критериями членства в НАТО уйдет около трех лет. Срок небольшой, но, взявшись за дело всерьез, успеть можно. Вопрос в том, как быть с двумя другими причинами, в силу которых тема вступления Украины в НАТО до недавнего времени находилась под спудом. Об ответе на этот вопрос остается только догадываться. Со своей стороны, предположу следующее. 

С учетом наметившегося изменения общего вектора внешней политики США в сторону большей жесткости и меньшей предсказуемости, а также непростых внутриполитических обстоятельств, в которых оказался Трамп, оснований опасаться жесткой реакции России на размораживание темы членства Украины в НАТО у руководства альянса поубавилось. А мотивов размораживания этой темы стало, напротив, больше. 

Все, в сущности, просто: в отличие от администрации Обамы, администрация Трампа будет, как представляется, готова не только поддержать, но и возглавить активизацию усилий для приема Украины в НАТО. Президент США таким образом смог бы избавиться от подозрений в особых симпатиях к Путину, а заодно и объединить своих политических союзников и противников вокруг политики более решительного, чем прежде, противостояния России. В свою очередь, союзники США по НАТО получили бы весьма эффективное подтверждение неизменной вовлеченности США в дело обеспечения европейской безопасности.

Разумеется, подобная консолидация НАТО по вопросу о сдерживании экспансионистских амбиций России, мягко говоря, не вызвала бы одобрения у ее руководства. Убежден, однако, что ни к полномасштабному нападению России на Украину, ни, тем более, к военному конфликту в остальной Европе это бы не привело. 

В то, что Украина может быть приведена в соответствие с критериями НАТО всего за три года, я, как уже говорил, поверить могу. Тем более, что и сами эти критерии по большей части оценочные. Зато в то, что за те же три года удастся восстановить контроль Украины над занятыми ныне сепаратистами районами Донецкой и Луганской областей, верится с трудом. А в возвращение в эти же сроки Крыма не верится совсем. В этом как раз и состоит главная дилемма, связанная со вступлением Украины в НАТО. 

Чтобы гарантировать территориальную целостность Украины в довоенных границах, НАТО пришлось бы отвоевывать оккупированные территории. На это альянс, конечно, не подпишется. Однако, и гипотетическое согласие Украины вступить в НАТО на основе гарантий ее территориальной целостности в нынешних, фактически существующих границах, то есть без Крыма и Лугандона, по понятным причинам, было бы крайне неоднозначным и рискованным политическим шагом. Называя вещи своими именами, вступление в НАТО в ее фактически существующих границах надежно обеспечило бы безопасность Украины, но объективно осложнило бы ей возвращение Крыма и так называемых «отдельных районов Донецкой и Луганской областей». Хороший выход из описанной гипотетической ситуации, честно говоря, не просматривается. Впрочем, время его найти есть.